Контральто, Теофиль Готье

[kinoida]

В музее древнего познанья
Лежит над мраморной скамьей
Загадочное изваянье
С тревожащею красотой.
То нежный юноша? Иль дева?
Богиня иль, быть может, бог?
Любовь, страшась Господня гнева,
Дрожит, удерживая вздох.
Так вызывающе-лукаво,
Оно повёрнуто спиной,
Лежит в подушках величаво
Пред любопытною толпой.
Ах, красота его — обида,
И каждый пол в него влюблен,
Мужчины верят: то Киприда!
И женщины: то Купидон.
Неверный пол, восторг бесспорный,
Сказали б: тело-кипарис
Растаяло в воде озерной
Под поцелуем Салмисис.
Химера пламенная, диво
Искусства и мечты больной,
Люблю тебя я, зверь красивый,
С твоей различной красотой.
Химера пламенная, диво
Искусства и мечты больной,
Люблю тебя я, зверь красивый,
С твоей различной красотой.
Хотя тебя ревниво скрыло
С прямыми складками сукно,
Ненужно, грубо и уныло,
Тобой любуюсь я давно.
Мечта поэта и артиста,
Я по ночам в тебя влюблен,
И мой восторг, пускай не чистый, —
Не должен обмануться он.
Он только терпит превращенье,
Переходя из формы в звук,
Красавица и с нею друг.
О, как ты мил мне, тембр чудесный,
Где юноша с женою спит,
Контральто, выродок прелестный,
Голосовой гермафродит!
То Ромео и то Джульетта,
Что голосом одним поют,
Голубка с голубем, до света
Один нашедшие приют.
То передразнивает дама
В неё влюбленного пажа,
Любовник песнь ведёт упрямо,
На башне вторит ей, дрожа.
То мотылек, что искрой белой —
Как лёт его неуловим —
Спешит за бабочкой несмелой,
Он наверху, она под ним.
То ангел всходит и восходит
По лестнице, чей блеск — добро;
То колокол, что звук выводит
Смешавши медь и серебро.
То связь гармоний и мелодий,
То аккомпанемент и тон,
То сила с грацией в природе,
Любовницы томящий стон.
Сегодня это Сандрильона
Перед приметным камельком,
Шутящая непринужденно
С приятелем своим сверчком.
Потом Арзас великодушный,
Не могший удержать свой гнев,
Или Танкред в кольчуге душной,
Схватив свой cтих и шлем надев.
Поёт Дездемона об иве,
Мельком закутался в свой плед;
Контральто, нет неприхотливей
Тебя, ни благородней нет.
Твоя загадочная чара
Сильна приманкою двойной,
Ты снова можешь, как Гюльнара,
Для Лары нежным быть слугой,
В чьи речи слиты потаенно,
Чтоб страсть была всегда живы,
И вздохи женщины влюбленной,
И друга твердые слова.